Биография В.В. Маяковского

1906

19 февраля 1906 года. Семью Маяковских постигло тяжелое горе: от заражения крови умер глава семьи Владимир Константинович. «…в первых числах февраля отец получил назначение на должность кутаисского лесничего. Осуществлялась давняя мечта всей нашей семьи: жить вместе в городе. Но приготовляя к сдаче дела Багдадского лесничества, сшивая бумаги, он уколол палец иголкой и, не обратив на это внимание, уехал в лесничество. А рука разболелась, образовался нарыв» (Л.В. Маяковская, 1968).

«Вернулся он в плохом состоянии. Операцию было уже поздно делать. Ничем нельзя было помочь… Мы лишились любящего, заботливого отца и мужа» (А.А. Маяковская, 1953).

«Отцу в то время было сорок девять лет, он был полон сил и энергии, ничем серьезным не болел. … Трагическая неожиданная смерть отца потрясла нас» (Л.В. Маяковская, 1968).

«Мы остались совершенно без средств; накоплений у нас никогда не было. Муж не дослужил до пенсии один год, и поэтому нам назначили только десять рублей пенсии в месяц. Распродавали мебель и питались на эти деньги» (А.А. Маяковская, 1953).

Людмила Владимировна уговорила мать переехать жить в Москву, где она училась в Строгановском училище и могла тяжесть семейных забот взвалить на себя. В этот период тревог, трудностей и сомнений Володя каждый раз с волнением спрашивал: «Ну как, поедем?». Ему очень хотелось уехать в Москву.

20 июля. Распродав вещи и заняв у хороших знакомых двести рублей на дорогу, семья Маяковских навсегда покинула ставший родным Кутаис.

1 августа. Почтово-пассажирский поезд привез Маяковских в Москву. Она поразила Володю своими размерами, шумом и многолюдьем. Двухэтажные конки, автомобили, лифты, магазины, электрическое освещение произвели на подростка, выросшего в глуши, сильное впечатление.

«Нашли квартиру на углу Козихинского переулка и Малой Бронной улицы, в доме Ельчинского, на третьем этаже» (А.А. Маяковская, 1953). «Двор разделен корпусами домов на ряд узких коридоров, покрытых асфальтом. Дома здесь расположены так близко друг к другу, что из любого корпуса можно видеть все, что делается напротив. Из окон видны клочки неба. После свободного приволья Багдади и Кутаиса было тесно, душно» (Л.В. Маяковская, 1968).

С помощью друзей Медведевых Л.В. Маяковская устроила сестру в частную гимназию Ежовой, а брата – в Пятую классическую гимназию на углу Поварской и Большой Молчановки. Володя учился посредственно и неровно, но вначале занятий не пропускал. Его одноклассником был брат Б.Л. Пастернака Александр.

«Единицы, слабо разноображиваемые двойками. Под партой «Анти-Дюринг». … Беллетристики не признавал совершенно. Философия, Гегель. Естествознание. Но главным образом марксизм» (В. Маяковский. «Я сам»).

Также сильно его увлекло кино. Он был способен за один вечер побывать на трех сеансах. Не раз пытался попасть в зал «зайцем и порой нарывался на скандалы. Но это Маяковского остановить не могло.

В этот период Оля с Володей, по настоянию старшей сестры, посещали вечерние и воскресные классы Строгановского училища, где занимались рисованием. Преподаватель Маслов считал их «способнейшими учениками» и ставил самые высокие оценки.

Хотя Александра Алексеевна выхлопотала в Петербурге в связи с утратой кормильца полную пенсию и пособие, денег на семью из четырех человек не хватало. И Маяковские вынуждены были заниматься надомной работой. Наиболее доступными были выжигание и разрисовка различных кустарных изделий: коробок, рамок, стаканов для ручек и других вещей. К Пасхе выжигали и разрисовывали деревянные яйца. Над композицией не задумывались, так как за работу платили мало, и надо было сделать как можно больше. Естественно, что такая работа у Володи и сестер вызывала лишь отвращение.

«В холоде, за полутемной лампой, в дыму и копоти сидели мы за столом и работали... Часто сидели до утра. Умоешься и пойдешь на занятия, а Володя ходил относить работу в магазин» (Л.В. Маяковская, 1937).

Кроме этого, чтобы меньше платить за квартиру, приходилось сдавать комнаты. Первыми поселись знакомые семьи: сначала И.И. Морчадзе, а затем В.В. Канделаки. И тот и другой занимались активной революционной деятельностью.

«Говорили, курили, спорили много и горячо. Тащили вороха нелегальщины. Иногда, спохватившись, оглядывались на неподвижно сидевшего долговязого мальчугана. … Когда приходили товарищи, он бросал свое выпиливание и присаживался в уголке, жадно слушая» (В. Канделаки, 1934)

В Пятой гимназии у Маяковского близких друзей не было. Но его связывали тесные товарищеские отношения с учеником шестого класса Третьей гимназии Сергеем Медведевым, братом подруги Людмилы Маяковской. Вместе с ним он начал посещать, действовавший в гимназии социал-демократический кружок. Медведев вспоминал: «Все кружковцы были старше Володи, но отношение к нему было как к равному». В феврале – апреле 1907 года члены кружка издали на гектографе три номера нелегального журнала «Порыв». Для одного из номеров журнала Маяковским были сочинены два стихотворения.

«Другие пишут, а я не могу?! Стал скрипеть. Получилось невероятно революционно и в такой же степени безобразно» (В. Маяковский. «Я сам»).

Чтобы подтянуть брата по математике, Людмила Маяковская попросила позаниматься с ним знакомого студента Московского университета И.Б. Карахана. Уроки сблизили обоих.

«Мы часто бывали друг у друга, – вспоминал Карахан, – Володя подолгу просиживал у меня. Он расспрашивал меня обо всем, живо интересовался событиями 1905 года, зная, что я участвовал в декабрьском вооруженном восстании 1905 года в Москве. В то время я работал в Московской организации большевиков в качестве пропагандиста и агитатора. … Убедившись, что Маяковский хорошо усвоил технику нашей подпольной работы, умеет "заметать следы" от назойливых шпиков, я стал давать ему различные поручения (хранение литературы и др.) … Бывал Маяковский со мной иногда на подпольных кружках, в рабочих ячейках».

1908

Конце 1907 – начало 1908 года. Маяковский вступает в Российскую социал-демократическую рабочую партию (большевиков) и, поставив в известность родных, перестает посещать гимназию, которая стала для него тяжелым и ненужным бременем. «Держал экзамен в торгово-промышленном подрайоне. Выдержал. Пропагандист. Пошел к булочникам, потом к сапожникам и, наконец, к типографщикам. На общегородской конференции выбрали в МК. … Звался "товарищем Константином"» (В. Маяковский. «Я сам»).

29 марта. Арестован полицией, устроившей засаду в подпольной типографии Московского РСДРП (большевиков) на квартире Т. Трифонова (Жигитова) в Ново-Чухнинском переулке, где располагалась подпольная типография. При Маяковском нашли 70 экземпляров прокламации «Новое наступление капитала», 76 экземпляров подпольной газеты «Рабочее знамя» и 4 экземпляра подпольной «Солдатской газеты» (органа Военной организации МК РСДРП). В тот же день был произведен обыск на квартире Маяковских, который ничего не дал.

«Пока полицейские обыскивали комнату, где жил Володя, сестра спустила на соседнюю крышу в снег несколько пачек нелегальных брошюр из окна угловой комнаты» (Л.В. Маяковская, 1937).

На следующий день в Московском охранном отделении составили учетную карточку Маяковского, в которой указали, что рост одетого Маяковского, в шапке, был 1 м 85 см, а возраст по наружному виду – 17-19 лет. После чего задержанного перевели для содержания под стражей в Сущевский полицейский дом. В ходе следственных действий было установлено, что в антигосударственной деятельности обвиняется несовершеннолетний (родные представили следователю свидетельство Грузино-Имеретинской синодальной конторы от 14 марта 1902 года за № 3204 о том, что Владимир Владимирович Маяковский родился 7 июля 1893 года). И так как несовершеннолетний задержанный отрицал свою причастность к деятельности подпольной типографии, и записей, сделанных рукою задержанного, между вещественными доказательствами жандармы не обнаружили, бывшего гимназиста освободили до суда под ответственность матери (с обязательством никуда не отлучаться без ведома полиции).

8 мая. Московское охранное отделение предложило приставу 1-го участка Сущевской части установить за обвиняемым особый надзор полиции. У сыщиков за ним закрепилась кличка «Высокий».

vЗа инкриминируемые Маяковскому деяния в Уголовном уложении была предусмотрена каторга сроком до 8 лет. «Нужно было заботиться о защитнике, – вспоминает Л. В. Маяковская, – я обратилась к партийным товарищам Володи и получила два адреса юристов, которые бесплатно защищали революционеров. Я обратилась к Лидову. Он принял меня сердечно, внимательно выслушал и сказал: "Ничего, не беспокойтесь, выцарапаем по малолетству"».

Началось следствие.

Август. Дома хотели, чтобы сын и брат не транжирил попусту время и снова начал учиться. Маяковский и сам хотел того же. Поэтому Александра Алексеевна при содействии старшей дочери, не дожидаясь решения суда, в августе подала в Строгановское художественно-промышленное училище прошение о приеме сына в приготовительный класс. Маяковский мечтал в будущем сдать экзамены за 5 классов по общеобразовательным предметам. Но осуществить задуманное не удалось, так как он не порвал связей с подпольем. Из дневников же наружного наблюдения видно, что Маяковский ежедневно встречался с определенным кругом лиц, занимавшихся подпольной работой. Среди них – член социал-демократической партии С.С. Медведев, известный революционер И.И. Морчадзе. Уходя из дому, он в этот период любил напевать:

Плохой тот мельник должен быть,
Кто дома, хочет вечно жить.
Все дома, все дома…

Учетная карточка Московского охранного отделения. Москва. 1908


Семья Маяковских с друзьями и знакомыми. Петровско-Разумовское. 1908

1909

Начало января. Маяковский опять оказался в поле зрения полиции, следившей за группой экспроприаторов партии социалистов-революционеров. В связи с этим за ним возобновилось наружное филерское наблюдение.

«В 11 час. 30 м. утра вышли из дома втроем, т. н. «Скорый», «Блин» и «Горшок» (Блин был одет в енотке), и отправились в Московский городской ломбард по проезду Страстного бульвара, где заложили енотку, через 20 м. вышли и отправились к «Котлу» в д. Каштановой, угол Сивцев Вражек и Денежного пер. В 1 час 56 м. дня вышли «Скорый», «Блин», «Котел» и «Шпиль» и все вместе на Арбатской площади сели в трамвай, на Сретенке у Даева переулка «Скорый» и «Блин» слезли и были упущены из виду в 3 часа дня» (Из отчета филеров 16 января 1909 года).

18 января. В дальнейших отчетах филеров все время фигурировали «свертки», которые находились в руках Маяковского («Скорого») или его спутников. Это насторожило полицию, и Маяковского арестовали, когда тот вышел из дома. Околоточным надзирателем 1-го участка Сущевской части Пантелеймоновым был составлен протокол о том, что «задержан и доставлен в управление участка неизвестного звания мужчина, назвавшийся потомственным дворянином Владимиром Владимировичем Маяковским, 15 лет, но на вид ему около 21 года». В тот же день на квартире Маяковских полиция произвела обыск и нашла в сундуке, стоявшим около парадной двери, револьвер системы "Браунинг". Выручил знакомый семьи, в недавнем прошлом помощник начальника санкт-петербургской тюрьмы С.А. Махмудбеков, который заявил, что револьвер принадлежит ему.

Около 20 января. Образ мыслей и настроения Маяковского тех дней ярко отразились в его письме к старшей сестре, написанном из Сущевского полицейского дома:

«Немедленно начну готовиться по предметам, и если позволят, то усиленно рисовать. А пока прошу у тебя следующее: принеси мне … Алгебру и геометрию Давидова, Цезаря, грамматику лат. Никифорова, немецкую грамматику Кензера, немецкий словарь, маленькую книжицу на немецк. языке Ибсена (она лежит у меня на полке), физику Краевича, историю русской литературы Саводника и программу для готовящихся на аттестат зрелости. Из книг для чтения следующие: психологию Челпанова, логику Минто. Историю новейшей русской литературы (чья – не помню, она лежит у меня на столе), «Введение в философию» Кюльпе, «Диалектические этюды» Унтермана и «Сущность головной работы человека» Дицгена. Все эти книги ты найдешь у меня в комнате. Затем спроси, не найдется ли у Владимира или Сергея 1-го тома «Капитала» Маркса, «Введение в философию» Челпанова и сочинения Толстого или Достоевского. Все эти книги притащи сама или попроси кого-нибудь принести мне в Сущевку, приноси не все сразу, конечно, а понемногу. Затем спроси у Сергея адрес Виктора Михайловича, которому я рисовал плакат, сходи туда, спроси денег (проси 8 рублей), а если понадобится что-нибудь дорисовать, то сделай это, пожалуйста. На полученные деньги купи акварельных красок в училище, обязательно с коробкой, затем папку для рисования, но только, пожалуйста, отрывную, блокнотом, такую, какая у меня была раньше, средних размеров (1 р. 25 к. – 1 р. 75 к.), ее ты можешь достать на Петровке, в писчебумажном магазине, кажется Гринблата, две резины, три карандаша и перочинный нож, он у меня на столе. Постарайся так, чтоб осталось рубля 3–5, и пришли их мне, деньги здесь понадобятся. Обзаведусь хозяйством, да и заживем помаленьку. Сходи в охранку: тебе, маме и Оле дадут свидание. Свидания здесь по четвергам и воскресеньям. Ну, пока до свидания. … P. S. Если найдешь (постарайся), то принеси Гнедича «Историю искусств», Мутера «Историю живописи в 19 столетии», если есть, то принеси от кого-нибудь другого, а если нет, то, в крайнем случае, те, которые лежат у меня в сундучке, только оберни в бумагу. Сейчас говорил со смотрителем. Разрешил принести краски и рисовать, только чтобы все принадлежности были небольших размеров, а то неудобно. Да, принеси еще и две кисточки. Ну, примусь за занятия, обстановка подходящая. Я сижу сейчас со студентом-технологом 4 курса, знающим немецкий язык и немного рисующим. Книги приноси обязательно понемногу, иначе не пропустят. Приноси по 4-7».

27 февраля. В связи с тем, что конкретных улик против Маяковского не было, его освобождают из-под стражи. Выйдя на свободу, он просит старшую сестру устроить его в какое-либо учебное заведение.

«Я предложила ему поступить в Строгановское училище. Володя охотно согласился. Директор Строгановского училища принял Володю вне очереди, среди года, и только спросил: «Ну а как у него с благонадежностью? Благополучно?» … В Строгановском училище Володя работал первое время интенсивно, как всегда, извлекая максимум пользы. Он с интересом рисовал и лепил животных с натуры, занимался в обширной библиотеке Строгановского училища, изучал русский лубок. … В то время Володя не расставался с альбомом, куда он зарисовывал всех, кто останавливал его внимание на улице, во дворе, в концертах. Часто по карикатурам мы знакомились с оригиналом» (Л.В. Маяковская, 1968).

2 июля. Маяковского арестовали в третий раз. Это случилось на квартире Е. А. Тихомировой, жены хорошо ему знакомого по подпольной деятельности И. Морчадзе.

«Во время составления протокола, когда Владимиру Маяковскому пристав задал вопрос, кто он такой и почему пришел сюда, Маяковский ответил каламбуром: «Я, Владимир Маяковский, пришел сюда по рисовальной части, отчего я, пристав Мещанской части, нахожу, что Вл. Маяковский виноват отчасти, а посему надо разорвать его на части». (И. Морчадзе, 1929).

Маяковского подозревают в причастности к организации дерзкого побега тринадцати политических каторжных из женской Новинской тюрьмы, осуществленного 1 июля. И, действительно, он знал о подготовке к побегу: его мать и сестры шили платья для беглянок, а один из главных организаторов побега И.И. Морчадзе в это время жил в их квартире.

Маяковский оказывается в Басманном полицейском доме, где его избирают старостой. После целого ряда скандалов его переводят в Мясницкий полицейский дом, где происходит неожиданная встреча с принимавшим Маяковского на партийную работу членом МК РСДРП (б), студентом Московского университета В.И. Вегером. Сохранился портрет В.И. Вегера, сделанный Маяковским в его камере («Он сумел добиться разрешения заходить в мою камеру под тем предлогом, что он художник»).

17 августа. Смотритель Мясницкого полицейского дома пишет заявление в Охранное отделение с просьбой перевести Маяковского в другое место заключения:

«...Владимир Владимиров Маяковский своим поведением возмущает политических заключенных к неповиновению чинам полицейского дома, настойчиво требует от часовых служителей свободного входа во все камеры, называя себя старостой арестованных: при выпуске его из камеры в клозет или умываться к крану не входит более получаса в камеру, прохаживается по коридору. На все мои просьбы относительно порядка Маяковский не обращает внимания … обозвав часового «холуем», стал кричать по коридору, дабы слышали все арестованные, выражаясь: «Товарищи, старосту холуй гонит в камеру», чем возмутил всех арестованных, кои, в свою очередь стали шуметь... Сообщая о сем Охранному отделению, покорно прошу не отказать сделать распоряжение о переводе Маяковского в другое место заключения; при этом присовокупляю, что он и был ко мне переведен из Басманного полицейского дома за возмущение».

18 августа Просьба была удовлетворена и на следующий день Маяковского помещают в одиночную камеру № 103 Центральной пересылочной тюрьмы (знаменитую «Бутырку»). Режим здесь был суровым. Любая попытка скандала наказывалась карцером. О своем пребывании в Бутырской тюрьме Маяковский писал в автобиографии:

«Важнейшее для меня время. После трех лет теории и практики – бросился на беллетристику.

Перечел все новейшее. Символисты – Белый, Бальмонт. Разобрала формальная новизна. Но было чуждо. Темы, образы не моей жизни. Пробовал сам писать так же хорошо, но про другое. Оказалось так же про другое – нельзя. Вышло ходульно и ревплаксиво. Что-то вроде:

В золото, в пурпур леса одевались,
Солнце играло на главах церквей.
Ждал я: но в месяцах дни потерялись,
Сотни томительных дней.

Исписал таким целую тетрадку».

Сентябрь. К этому времени завершилось следствие о тайной типографии. 9 сентября Особое присутствие Московской судебной палаты с участием сословных представителей приступило к слушанию дела.

«Володю ввели под конвоем. Он был худ и бледен, в своей неизменной черной сатиновой рубахе. На суде он держал себя внешне спокойно, и только горящие глаза выдавали его состояние. Он улыбался мне и знакомым, которые были на суде...» (Л.В. Маяковская, 1937). Прокурор доказывал, что речь идет о таких вещах, которые нельзя «не разуметь». Однако у «особого присутствия» и «сословных представителей» не хватило решимость осудить подростка. Суд постановил признать «14-летнего дворянина Маяковского» виновным, но ввиду несовершеннолетия «отдать под ответственный надзор родителям».

После судебного заседания Маяковский был отправлен обратно в Бутырскую тюрьму, так как следствие о побеге 13 политкаторжанок продолжалось. Предполагаемой мерой наказания по этому делу должна была стать «высылка под гласный надзор полиции в Нарымский край Томской губернии, сроком на три года». Однако семья и друзья не сдавались. Александра Алексеевна добилась приема у московского градоначальника, съездила в Петербург, где просила о смягчении приговора в связи с несовершеннолетием сына. И, в конце концов, добилась своего.

1910

9 января. Маяковский освобожден из Бутырской тюрьмы.

«Препровождая при сем подписку арестанта Владимира Маяковского уведомляю, что Маяковский 9 января из-под стражи освобожден и отправлен к приставу 3 уч. Сущевской части для водворения его к родителям» (Сопроводительная записка Бутырской начальника тюрьмы). «Появление Володи дома было неожиданно. Бурной радости не было конца. Володя пришел к вечеру. Помню, он мыл руки и с намыленными руками все время обнимал нас и целовал, приговаривая: «Как я рад, бесконечно рад, что я дома с вами». (Л.В. Маяковская, 1937). «Денег на трамвай не было, теплого пальто не было, было только одно огромное, непревзойдимое и неукротимое желание снова увидеть и услышать город, жизнь, многолюдство, шум, звонки конки, свет фонарей. И вот в куцей куртке и налипших снегом безгалошных ботинках шестнадцатилетний Владимир Владимирович Маяковский совершает свою первую послетюремную прогулку по Москве, по кольцу Садовых...» (Н. Асеев, 1930).

Первая половина года. Около четырех месяцев учится живописи в студии художника С. Жуковского. «Взялся за живопись. Учился у Жуковского. Вместе с какими-то дамочками писал серебренькие сервизики» (В. Маяковский. «Я сам»).

Лето. Маяковский поступает в студию художника П. Келина. Готовится к поступлению в Училище живописи, ваяния и зодчества. «Пошел к Келину. Реалист. Хороший рисовальщик. Лучший учитель. Твердый. Меняющийся. Требование – мастерство, Гольбейн. Терпеть не могущий красивенькое» (В. Маяковский. «Я сам»).

3 августа. Написал прошение директору Училища живописи, ваяния и зодчества о допущении к конкурсному экзамену для поступления в начальный («головной») класс. Экзамена Маяковский не сдал и продолжил учиться в студии П. Келина.

«Работал он у меня до первого экзамена в Школу живописи, месяца три-четыре. Я ему не советовал держать этот экзамен.

– Вы еще слабы, Маяковский, вам надо еще годик поработать.
– А попробую, Петр Иванович, что я теряю?
– Ну, ладно, держите. (П. Келин, 1940).

Маяковский в группе учащихся студии П.И. Келина. Москва. 1910